Каким был Пхукет четыреста лет назад? Это вопрос, способный поставить в тупик даже старожила острова. Все прекрасно знают, что до начала туристического бума провинция жила за счет каучука и олова, но ведь и оловянная лихорадка – тоже относительно недавнее событие… В XVII же веке Пхукет (вернее, Джангцейлон) был краем слабозаселенным и во всех смыслах захолустным. Местные жители только начинали осваивать разработку олова, а основным видом деятельности была заготовка древесины (для тех, кто жил на самом Пхукете) и пиратство (для обитателей окрестных крошечных островов).
Французский писатель, побывавший на Пхукете в 1686 году с миссией «оценить, насколько это место подходит для того, чтобы организовать здесь колонию», оценил население острова в 6000 человек и подчеркнул, что не увидел в этих краях «ничего красивого, привлекательного, редкостного или любопытного». «Люди немного диковатые или, лучше сказать, менее вежливые, чем в других краях Сиамского королевства», – писал французский автор.
«Они не занимаются ничем, что представлялось бы любопытным. Все их занятия – рубить лес, сеять рис и рыть землю в поисках олова, главного богатства этого края», – отмечал исследователь.
Наиболее полное описание этих мест было составлено Томасом Боури – британским купцом, торговавшим в районе Бенгальского залива в 1669-1688 годах. Он составил первый англо-малайский словарь и первым описал эффект от принятия марихуаны, после того как он и члены его команды попробовали конопляное пиво. Боури отмечал, что на каждого напиток оказал свое действие. Некоторые из попробовавших марихуану впали в благодушное настроение, тогда как другим повезло чуть меньше. В частности, один из членов команды в течение нескольких часов исходил жалостью себе, а другой в кровь разбил костяшки пальцев, сражаясь с деревянным опорами крыльца.
В течение 19 лет британец изучал регион и регулярно посещал Джангцейлон. Его описание острова в целом совпадает с рассказом французского путешественника, приведенным выше. Боури описывал этот край как гористый, богатый лесами и совершенно не освоенный.
«Едва ли десятая часть пригодна для кого-то, кроме диких тигров и слонов», – писал Боури.
Джунгли, по его словам, были богаты кокосами и бетелем, которыми питались многочисленные обезьяны – крупные и зубастые. Экономическую ценность он видел, разве что, в бамбуке.
Стоит отметить, что, по словам Боури, население Пхукета в XVII веке было скорее малайским, чем сиамским.
«Решительные, грубые, угрюмые, дурные люди», – писал британец и добавлял, что настоящие тайцы (сиамцы) показались ему намного более цивилизованными, приветливыми и расположенными к иностранцам.
По словам Боури, малайцы населяли преимущественно окраины острова, а сиамцы жили в деревнях Дон и Липон, бывших главных населенных пунктах острова. Липон, по всей видимости, являлся своего рода столицей.
Боури рассказывает, что в те времена на Пхукете были проблемы с провизией: в провинции было совсем немного крупного рогатого скота и птиц. Спасали, конечно, морепродукты и рис, которого, к сожалению, «едва хватало, чтобы продержаться год». Рис, соль и масло поступали, в основном, из Кедаха (сейчас – штат Малайзии).
Тогда на Пхукете было три гавани, которые Боури оценивал весьма высоко, хотя и сетовал на то, что каналы, по которым приходилось добираться вглубь острова, были слишком мелкими для иностранных судов.
Один из «портов» Боури называет именем Lippone, и речь идет, по всей видимости, об одноименной деревне (Баан Липон). Поскольку Липон находится не на побережье, роль непосредственно «морских ворот» должна была исполнять деревня Та-Рыа.
Второй порт – он находился на юго-западном побережье – Боури именует словом Banquala. Несложно догадаться, что речь идет о Патонге. В наши дни этот городок можно смело именовать прибрежным, но в XVII веке на самом берегу люди еще не жили. Патонгом именовалось место, на котором сейчас стоит храм, а Банглой – тропа, ведущая от жилья к морю.
Третьим портом, по словам Боури, был некий Buckett, находившийся на восточном побережье острова. Это, скорее всего, нынешний Пхукет-Таун.
На Пхукет в XVII-XVIII веках часто наведывались «саланги» – морские цыгане, промышлявшие пиратством. Баури описывает их как кочевников, «отличных моряков» и «непревзойденных мошенников». Они были в полном смысле настоящими пиратами, и, как пишет британец, у них были тайные укрытия на близлежащих островах и на территории нынешней Малайзии. Британцы именовали их «салатирами».
Пираты буквально заполонили Пхукет, и в 1720-м году капитан одного из шотландских судов Александр Хамильтон отмечал в своих воспоминаниях, что побережье между Мергуем и Джангцейлоном заселено крайне слабо, именно по причине огромного количества морских пиратов, которые не только захватывали купеческие суда, но и не брезговали работорговлей.
При этом примечательно, что вольный народ решительно избегал нападений на европейские корабли. Объяснялось это не каким-либо уважением к иностранцам, а тем простым фактом, что европейские суда были весьма хорошо вооружены.
В 1680-м году путешественник из Персии писал следующее.
«У них много кораблей, небольших лодок и шлюпок, которые они используют для грабежей (зачастую забирая в плен путешественников для продажи в качестве рабов). Увидел торговое судно, они бросаются в погоню и сразу же открывают огонь, как только подойдут на нужную дистанцию. Эти пираты готовы атаковать любое судно, за исключением тех, которые принадлежат франкам («фарангам»), так как уже несколько раз обожглись об огонь франкских пушек».
Информация взята из A History of Phuket and the Surrounding Region Колина Маккая. Книгу можно купить на Amazon.com. Подробнее на сайте historyofphuket.com
